Девятое Правило Волшебника - Страница 96

Кронос воздел окровавленный кулак в угрожающем жесте.

— Жители Алтур-Ранга — предатели! Они осквернили священную землю! Отвернувшись от путей Ордена, они отвергли самого Создателя. Нашими руками Создатель свершит возмездие и уничтожит грешников. Мы очистим Алтур-Ранг не только от их плоти и крови, но и от их ереси! Имперский Орден вернет себе Алтур-Ранг, и под властью Джеганя Справедливого будет править миром, ибо такова воля Создателя!

Никки едва удержалась от смеха. Кроносу наверняка было невдомек, что именно она дала Джеганю титул «Справедливый». Император признал, что такой титул поможет ему заполучить преклонение многих тысяч людей. Вначале он хотел сражаться со всем миром — но именно она показала ему, насколько лучше, когда люди сами переходят на его сторону.

Никки оказалась даже слишком права. Многие люди путают намерения и поступки. В придуманную ею справедливость Джеганя теперь верили и те, кто не очень-то много знал об императоре или об Ордене. Никки не переставала удивляться, как простые слова — не важно, сколько в них лжи, — переубеждают сотни и тысячи людей. Вероятно, многие предпочитают, чтобы кто-то думал за них, чем думать и принимать решения самостоятельно.

Тирада Кроноса позволила ей выиграть время. Силы вернулись. Никки поняла, что нельзя ждать другой возможности.

Она вскинула руку в указательном жесте. Скручиваясь в тугой жгут, сила прошла по ее руке и сконцентрировалась в кончиках пальцев. Конечно, Никки могла обойтись и без этого, но она хотела показать Кроносу свое превосходство. Это доставило ей удовольствие.

Уверенный в своих силах и в своей магической защите, противник пришел в бешенство при виде ее угрожающего жеста.

— Да как ты сме…

Энергия Магии Приращения и Магии Ущерба, сплетенная в единое острие, ослепительной молнией пробилась сквозь щиты волшебника, как нож сквозь масло, и прошла навылет, оставив в его груди дыру размером с яблоко.

Кронос широко раскрыл глаза, его рот округлился. Разум тщетно пытался осознать непоправимое.

Сквозь дыру Никки могла разглядеть темнеющее небо. Через несколько мгновений из отверстия мощным потоком хлынула кровь, и Кронос безжизненно упал на землю.

Тут же Никки окружила сверкающая сталь. Мечи выхвачены из ножен, копья выставлены вперед, топоры вознесены над головами, луки натянуты до уха. Сплошные острия и лезвия — и все смотрят на нее.

Не останавливаясь, Никки направила следующий залп силы. Переплетенные нити противоположных сторон магии вспыхнули одновременно, снося и поджигая офицерские палатки, разрывая и испепеляя всех, кто стоял на холме. Сила ударила во все стороны с чудовищной энергией, срывая плоть с костей, сминая доспехи, опрокидывая повозки. Земля залилась кровью.

Жар был настолько силен, что загорелись ближайшие деревья. Солдаты из нижнего лагеря уже бежали к вершине холма, навстречу новой угрозе, и их одежда тоже вспыхнула. Те, кто успел подбежать ближе, обуглились заживо. Стоявшие рядом с Никки оказались разорванными на мельчайшие кусочки силой ее яростной магии. Но высвобожденная энергия рассеивалась на расстоянии, и те, кто находился далеко, только повалились наземь, как соломенные куклы.

Такой чудовищный удар вытянул из Никки много сил — но желаемый эффект был достигнут. В мгновение ока положение изменилась до неузнаваемости — вместо того, чтобы глумиться над беззащитной женщиной, грубые дикари метались в панике, сея повсюду страх и ужас.

Опасаясь утратить инициативу, Никки направила силу на тополя, росшие вдоль ручья за спинами нападающих. Этот заряд силы был небольшим, но действие произвел сокрушительное. От внутреннего жара стволы деревьев просто взорвались, и куски горящего дерева полетели в толпу, убивая и калеча многие десятки солдат.

Затем Никки ударила волшебным огнем, посылая струи жидкого пламени вниз по склону холма, поджигая людей, лошадей, снаряжение и припасы. Крики людей и животных слились в протяжный душераздирающий вой. В воздухе пахло горелой шерстью и сожженной плотью, черный дым стелился по земле.

На Никки уже никто не обращал внимания. Помедлив немного и переведя дух, она попыталась встать с пропитавшейся кровью земли. Наконец ей удалось подняться. Спотыкаясь, она начала пробираться между телами. Из густого тумана вынырнул Са’дин. Ухватившись за его шею, Никки восстановила равновесие. К счастью, ей удалось не задеть жеребца во время недавнего побоища, и с ним все было в порядке.

Ухватив поводья, Никки с трудом вскарабкалась на коня, прежде чем кто-нибудь успел ткнуть его копьем или полоснуть саблей — и прежде, чем их обоих засыплют стрелами. Пустив Са’дина в галоп, Никки ударила молниями во все стороны, сбивая заметивших ее солдат. Охваченные пламенем, оглушительно крича и сбивая друг друга с ног, они уже не могли помешать ей скрыться.

Внезапно из дыма выехал всадник на могучем боевом коне. Вскинув меч и издав боевой клич, он понесся им наперерез.

Прежде, чем Никки успела сделать хоть что-то, Са’дин яростно заржал и резко выбросил голову вперед. Откушенное ухо вражеского коня покатилось по земле. Раненое животное закричало от боли и страха и поднялось на дыбы. Всадник не удержался в седле и упал в гущу охваченных пламенем тел.

Никки оглянулась и увидела еще нескольких солдат, пытающихся перехватить ее. Зачерпнув силу, она повела рукой, оплетая магической паутиной каждого бегущего. Через мгновение их сердца остановились. Хватаясь за грудь, солдаты падали на колени и бились в конвульсиях, а их товарищи разбегались в страхе. Внезапная и непонятная смерть пугала врагов даже больше, чем смертельный огонь волшебника. Никки подумала, что это очень эффективно: такие чары всего лишь требовали точного прицела, а молнии и пламя расходовали слишком много сил. Учитывая количество солдат в лагере, ей не следовало разбрасываться, если она хочет ускользнуть отсюда живой.